Неточные совпадения
Дарья Александровна исполнила
свое намерение и поехала к Анне. Ей очень жалко было огорчить сестру и сделать неприятное ее мужу; она понимала, как справедливы Левины,
не желая иметь никаких сношений с Вронским; но она считала
своею обязанностью побывать у Анны и
показать ей, что
чувства ее
не могут измениться, несмотря на перемену ее положения.
И,
показав такое отеческое
чувство, он оставлял Мокия Кифовича продолжать богатырские
свои подвиги, а сам обращался вновь к любимому предмету, задав себе вдруг какой-нибудь подобный вопрос: «Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой
не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное орудие выдумать».
Я
показал письмо Марье Ивановне, которая нашла его столь убедительным и трогательным, что
не сомневалась в успехе его и предалась
чувствам нежного
своего сердца со всею доверчивостию молодости и любви.
Викентьев одержал, по-видимому, победу — впрочем, уже подготовленную. Если обманывались насчет
своих чувств Марфенька и Викентьев, то бабушка и Марья Егоровна давно поняли, к чему это ведет, но вида друг другу и им
не показывали, а сами молча, каждая про себя, давно все обдумали, взвесили, рассчитали — и решили, что эта свадьба — дело подходящее.
Тиранил же ужасно, обучая ее всяким штукам и наукам, и довел бедную собаку до того, что та выла без него, когда он отлучался в классы, а когда приходил, визжала от восторга, скакала как полоумная, служила, валилась на землю и притворялась мертвою и проч., словом,
показывала все штуки, которым ее обучили, уже
не по требованию, а единственно от пылкости
своих восторженных
чувств и благодарного сердца.
Он взошел к губернатору, это было при старике Попове, который мне рассказывал, и сказал ему, что эту женщину невозможно сечь, что это прямо противно закону; губернатор вскочил с
своего места и, бешеный от злобы, бросился на исправника с поднятым кулаком: «Я вас сейчас велю арестовать, я вас отдам под суд, вы — изменник!» Исправник был арестован и подал в отставку; душевно жалею, что
не знаю его фамилии, да будут ему прощены его прежние грехи за эту минуту — скажу просто, геройства, с такими разбойниками вовсе была
не шутка
показать человеческое
чувство.
Хотя во всех породах птиц матери горячее отцов любят
своих детей, но те самки, с которыми самцы
не разделяют этого
чувства, а, напротив, разоряют их гнезда (как то делают все селезни утиных пород),
показывают детям более горячности.
Теперь ей было нестерпимо жаль его, но она сдерживала
свое чувство, зная, что, если
покажет его, Николай растеряется, сконфузится и станет, как всегда, смешным немного, — ей
не хотелось видеть его таким.
Все эти мысли и ожидания повергли моего героя почти в лихорадочное состояние; но сколько ему ни хотелось отправиться как можно скорее к генеральше, хоть бы даже в начале седьмого, он подавил в себе это
чувство и, неторопливо занявшись
своим туалетом, вышел из квартиры в десятом часу, желая тем
показать, что из вежливости готов доставить удовольствие обществу, но
не торопится, потому что сам
не находит в этом особенного для себя наслаждения — словом, желал поддержать тон.
«Но это
не тот мир, который мы любим. И народы
не обмануты этим. Истинный мир имеет в основе взаимное доверие, тогда как эти огромные вооружения
показывают явное и крайнее недоверие, если
не скрытую враждебность между государствами. Что бы мы сказали о человеке, который, желая заявить
свои дружественные
чувства соседу, пригласил бы его разбирать предлежащие вопросы с заряженным револьвером в руке?
Человек лет тридцати, прилично и просто одетый, вошел, учтиво кланяясь хозяину. Он был строен, худощав, и в лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами, выражение порядочного человека с выражением баловня, следы долгих и скорбных дум с следами страстей, которые, кажется,
не обуздывались. Председатель,
не теряя
чувства своей доблести, приподнялся с кресел и
показывал, стоя на одном месте, вид, будто он идет навстречу.
Купец был так вежлив, что предоставлял мне на волю взять, сколько хочу, и я приказал подать… Что же?.. и теперь смех берет, как вспомню!.. Вообразите, что в этом хитром городе сыр совсем
не то, что у нас. Это кусок — просто — мыла! будь я бестия, если лгу! мыло, голое мыло — и по зрению, и по вкусу, и по обонянию, и по всем
чувствам. Пересмеявшись во внутренности
своей, решился взять кусок, чтобы дать и Кузьме понятие о петербургском сыре. Принес к нему,
показываю и говорю...
Печорин,
не привыкший толковать женские взгляды и
чувства в
свою пользу — остановился на последнем предположении… из гордости он решился
показать, что, подобно ей, забыл прошедшее и радуется ее счастью… Но невольно в его словах звучало оскорбленное самолюбие; — когда он заговорил, то княгиня вдруг отвернулась от барона… и тот остался с отверстым ртом, готовясь произнести самое важное и убедительнейшее заключение
своих доказательств.
— Яростными голосами кричала толпа: «Где же сын живого мертвеца, отказавшегося от земли?» Феодор вынимал младенца из мантии и говорил: «Вот он»; но в этом
не была видна дерзость злодея, который нагло
показывает клеймо варнака, но какое-то самоотверженное
чувство своего преступления; казалось, он просил их наказать себя и был готов все перенести.
Всякий хоронит дальше
свою душевную жизнь; всякий так и смотрит на вас, как будто говорит: «Ведь я сюда пришел, чтоб танцевать или чтоб прическу
показать; ну, и будь доволен тем, что я делаю
свое дело, и
не вздумай, пожалуйста, выпытывать от меня мои
чувства и понятия».
Но как бы там ни было, плотное слитие обеих сторон в объятиях, поцелуях, слезах
показали начальству, что «оправданные»
не презирали осужденных, и… начальство этим, кажется, было тронуто. Нам довольно долго
не мешали изливать на прощании
свои чувства, и когда, наконец, настало время это прекратить, «оправданным» опять скомандовали выстроиться во фронт, а нас, осужденных, построили колонною и скомандовали нам марш за двери.
— Дай мне докончить. Ты всегда подавляешь меня высотой твоих
чувств. Ты и она, — Серафима
показала на дверь, — вы оба точно спелись. Она уже успела там, на балконе, начать проповедь: «Вот, Симочка, сам Господь вразумляет тебя… Любовь
свою ты можешь очистить. В благородные правила Василия Иваныча я верю, он
не захочет продолжать жить с тобою… так». И какое ей дело!.. С какого права?..
И все-таки она больше поражала, восхищала, действовала на нервы, чем захватывала вас порывом
чувства, или задушевностью, или слезами, то есть теми сторонами женственности, в каких проявляется очарование женской души. Все это, например, она могла бы
показать в одной из
своих любимых ролей — в шиллеровской Марии Стюарт. Но она
не трогала вас глубоко; и в предсмертной сцене
не одного, меня неприятно кольнуло то, что она, отправляясь на эшафот, посылала поцелуи распятию.